«Письма...»
Компакт-диск №167
ЖК — ПРАВО ПЕРЕПИСКИ
Впервые приложением к Stereo&Video выходит диск с русскоязычным хип-хопом. Это альбом группы «ЖК» под названием «Письма...». Среди участников коллектива актер Театра сатиры Евгений Толоконников, музыкант с консерваторским образованием Константин Смесов и гитарист из Ансамбля Александрова Александр Антонов. Их музыка— больше, чем просто хулиганские речовки.
ТЕКСТ Константин Юстов
Как вы собрали группу?
Е.Т.: Я учился в Гнесинке как виолончелист, но мы с пианистом Никитой Быченковым не доучились и поступили в «Щуку». В итоге оказались с ним там на одном курсе. Он сейчас работает у Калягина, а я — в Театре сатиры.
К.С.: После окончания теоретического отделения консерватории передо мной встал вопрос, что делать дальше: остаться на 3 года в аспирантуре или вместо аспирантуры отслужить год в армии (были знакомые в Ансамбле Александрова). Я выбрал второе и сэкономил 2 года своей жизни. Просиживать в теоретической аспирантуре 10 пар штанов в течение 3 лет изза какой-то диссертации — это не мое. А когда отслужил полгода, мне предложили по завершении службы остаться работать солистом оркестра. Я там отвечаю за клавиши. Через полгода пришли новые ребята. Среди них был Женя. Сначала Женя на меня смотрел с подозрением, ну и я на него — мол, пришел очередной водитель, который разбирается в двигателях и слушает Жанну Фриске. И как-то разговор зашел о том, кто где работал до армии. Он говорит: «Я работаю в театре, но что ты в этом понимаешь? Мюзиклы еще люблю, но ты, наверное, вообще не знаешь, что это такое». А я в консерватории дипломную работу писал на тему «Американский мюзикл в первой половине XX века» — 400 страниц. Мы с ним разговорились, и у нас еще в армии появилась идея создать группу. Женя продолжал служить, а я в оркестре еще познакомился с Сашей Антоновым, гитаристом. В итоге я привел в эту группу Саню, а он — Женю Свиридову. Вот так мы вчетвером, собственно говоря, и начали все это делать.
Что скрывается за буквами ЖК?
Е.Т.: По поводу «ЖК» — очень смешная история вышла. Моя жена Вероника забеременела, мы ждали ребенка. Я пришел с ней в женскую консультацию, взял номерок, жду ее, играю в компьютерные игры. И смотрю: там написано «ЖК No 7» (женская консультация No 7). Я вдруг вспомнил, что меня всю жизнь называют Жека...
Как вы пришли к рэпу?
Е.Т.: Как-то само собой так получилось, что в наших, казалось бы, относительно попсовых композициях произошел постепенный переход к речитативу; потом мы решили добавить в треки женский вокал. Моя однокурсница Женя Свиридова, звезда современного кинематографа, заинтересовалась и согласилась спеть. Мы начали записываться в формате, который тогда только появился: мальчик читает, девочка поет припев. Дальше мы начали совершенствоваться, пытались обмануть прогнившую систему формата, сделать так, чтобы было интересно. Долго думали, пребывали в сомнениях: ведь отнести себя к рэпу мы по большому счету не имели права. Любой уважающий себя рэпер сказал бы: «Ты чего? Куда ты вообще лезешь? Это отдельная стихия, с которой вы не соприкасаетесь». У меня тогда появилась идея с «Письмами...», которую ребята поддержали и помогли развить. «Письма...» автобиографичны. Не боялись вербализации таких вещей? Взять хотя бы «Письмо отцу»... Е.Т.: Да, все описанные в «Письмах...» события происходили на самом деле. Но в жизни я человек закрытый, и просто так вывести меня на подобный разговор, докопаться до моих мыслей практически невозможно. Я буду позитивно общаться, а в свой внутренний мир не пущу. При этом могу, сидя где-нибудь один, записать это на бумаге.
С какими студиями звукозаписи сотрудничали?
Е.Т.: «Письма...» записывались на трех студиях: Union Sense, GLSS и ZMusic. А.А.: Когда мы только познакомились, ребята приехали ко мне в гости. А у меня дома есть такая примитивненькая студия: миди-клавиатура, электрогитара, процессоры, конденсаторный микрофон, компьютер, Cubase. На ней удалось сделать скелет, из которого дальше могло вырасти что-то более качественное. Так что первая песня была записана у меня дома. Потом мы поехали к Жене Исенину, который работает в ГИТИСе.
Е.Т.: Женя Исенин помешан на замене живых инструментов электронными. Однако через какое-то время он начал нас динамить. Фактически оставшись без студии, мы не знали, к кому идти. Поэтому тупо открыли интернет и начали смотреть, кто сколько берет за запись. И наткнулись на диджея Александра Шуберта, у него был такой проект — Electro Esthetica. Нам понравились его цены, понравилось, что и как он делает. Мы ему позвонили, рассказали, чего хотим. Он сказал: «Ой, вам и живые инструменты нужны. Не знаю, как это получится, но приезжайте». Мы с ребятами договорились: если не понравится — оплачиваем время и говорим «спасибо». Однако сотрудничаем с Шубертом уже 4 года, и у нас громадье планов на будущее. Даже не представляю, как бы мы все это осуществили без Сани. Казалось бы, просто знакомство в интернете, абсолютно вслепую. Было еще 17 вариантов, к кому отправиться после Сани, но мы больше ни к кому не поехали.
Что вас привлекает в рэпе? Что слушаете?
Е.Т.: Для меня хорош любой рэп, если он правдивый. Как только понимаю, что рэпер соврал, моментально охладеваю к его творчеству. Примитивный пример: если я слушаю треки про парня, который вырос без родителей один на улице, оборонялся от этой жизни и в итоге встал на вершину рэпа, а потом узнаю, что у него мама и папа миллиардеры, я готов оценить качество музыки, запись, стихосложение, но как рэпер он меня больше не интересует. Меня интересуют реальные судьбы, реальные люди, реальные жизни. Собственно, за это я рэп и ценю. Безумно люблю андеграундный рэп, GLSS’овских исполнителей. Хорошо отношусь к группе «Банд’эрос» — хотя они делают абсолютно неэмоциональную музыку в плане того, что меня эти треки внутренне не трогают; я могу сказать
«вау, классно спела», «вау, хорошая, красивая аранжировка» или «стильно читает», но меня это глубоко не трогает. А вот, скажем, альбом Arxi и Принципа «Острова» меня тронул. Не с первого раза. Есть атмосфера альбома, я ее очень ценю, особенно в русском рэпе. Ведь он сильно отличается от западного и сейчас нашел свою стезю, которая неповторима, благодаря нашей богатой лексике, непереводимым словам.
Вы используете технику семплирования?
К.С.: Для семплирования мы, как правило, подыскиваем какиенибудь акапельные фрагменты из фильмов. Это не плагиат, потому что мы просто берем какой-нибудь характерный звук, который длится около секунды. На этот фрагмент накладывается другой кусок. Нам, к примеру, очень нравится японское кино, оттуда часто что-нибудь берем. Этот прием ярко представлен в альбоме «Письма...», там все строится на семплировании. Причем на семплировании не только вокальных отрывков, но и инструментальных. Это может быть симфонический оркестр, может быть фортепианная мелодия, но засемплированная так, как никогда не сыграешь. Мы даже брали музыку из компьютерной игры «Обитель зла» — там очень красивая тема. Но это использовалось не во всех песнях. В «Письме отцу», к примеру, семплированный рояль, а в «Письме мечты» рояль записывали без семплирования. Если мы семплируем рояль, мелодию обычно придумываем сами, играем ее и начинаем резать.
Сейчас вы создаете свою студию. Что планируете записывать?
Е.Т.: Поначалу потребуется элементарно отбить деньги, которые были в нее вложены, не отказываясь от заказов. Но когда мы выйдем в плюс — какой бы этот плюс ни был, — будем писать то, что нам нравится. Это может быть рэп, может быть рок, но обязательно должно быть что-то интересное.
А что с рэп-мистерией, о создании которой вы мечтаете в «Письмах...»?
Е.Т.: Мы очень надеемся, что этот проект сложится. Его, правда, дико сложно осуществить. Гораздо сложнее, чем открыть студию звукозаписи. Сложно реализовать в том масштабе, в котором мы хотим. Это должен быть не просто концерт в театре. Каждый трек должен быть режиссерски сделан с театральными приемами, должен взрывать мозг, полностью окунать в атмосферу без дешевой мишуры, блесток и пиротехники. Это должно быть такое эксклюзивное, я бы сказал, мероприятие. Театр очень сложно относится к такому направлению, как рэп. Я с «Сатирой» уже разговаривал на эту тему. Они вроде бы не против, но есть много нюансов, которые нужно впоследствии решить. Мы очень надеемся, что это реализуется. Информация об этом обязательно появится на сайте jk-pisma.ru.
Впервые приложением к Stereo&Video выходит диск с русскоязычным хип-хопом. Это альбом группы «ЖК» под названием «Письма...». Среди участников коллектива актер Театра сатиры Евгений Толоконников, музыкант с консерваторским образованием Константин Смесов и гитарист из Ансамбля Александрова Александр Антонов. Их музыка— больше, чем просто хулиганские речовки.
ТЕКСТ Константин Юстов
Как вы собрали группу?
Е.Т.: Я учился в Гнесинке как виолончелист, но мы с пианистом Никитой Быченковым не доучились и поступили в «Щуку». В итоге оказались с ним там на одном курсе. Он сейчас работает у Калягина, а я — в Театре сатиры.
К.С.: После окончания теоретического отделения консерватории передо мной встал вопрос, что делать дальше: остаться на 3 года в аспирантуре или вместо аспирантуры отслужить год в армии (были знакомые в Ансамбле Александрова). Я выбрал второе и сэкономил 2 года своей жизни. Просиживать в теоретической аспирантуре 10 пар штанов в течение 3 лет изза какой-то диссертации — это не мое. А когда отслужил полгода, мне предложили по завершении службы остаться работать солистом оркестра. Я там отвечаю за клавиши. Через полгода пришли новые ребята. Среди них был Женя. Сначала Женя на меня смотрел с подозрением, ну и я на него — мол, пришел очередной водитель, который разбирается в двигателях и слушает Жанну Фриске. И как-то разговор зашел о том, кто где работал до армии. Он говорит: «Я работаю в театре, но что ты в этом понимаешь? Мюзиклы еще люблю, но ты, наверное, вообще не знаешь, что это такое». А я в консерватории дипломную работу писал на тему «Американский мюзикл в первой половине XX века» — 400 страниц. Мы с ним разговорились, и у нас еще в армии появилась идея создать группу. Женя продолжал служить, а я в оркестре еще познакомился с Сашей Антоновым, гитаристом. В итоге я привел в эту группу Саню, а он — Женю Свиридову. Вот так мы вчетвером, собственно говоря, и начали все это делать.
Что скрывается за буквами ЖК?
Е.Т.: По поводу «ЖК» — очень смешная история вышла. Моя жена Вероника забеременела, мы ждали ребенка. Я пришел с ней в женскую консультацию, взял номерок, жду ее, играю в компьютерные игры. И смотрю: там написано «ЖК No 7» (женская консультация No 7). Я вдруг вспомнил, что меня всю жизнь называют Жека...
Как вы пришли к рэпу?
Е.Т.: Как-то само собой так получилось, что в наших, казалось бы, относительно попсовых композициях произошел постепенный переход к речитативу; потом мы решили добавить в треки женский вокал. Моя однокурсница Женя Свиридова, звезда современного кинематографа, заинтересовалась и согласилась спеть. Мы начали записываться в формате, который тогда только появился: мальчик читает, девочка поет припев. Дальше мы начали совершенствоваться, пытались обмануть прогнившую систему формата, сделать так, чтобы было интересно. Долго думали, пребывали в сомнениях: ведь отнести себя к рэпу мы по большому счету не имели права. Любой уважающий себя рэпер сказал бы: «Ты чего? Куда ты вообще лезешь? Это отдельная стихия, с которой вы не соприкасаетесь». У меня тогда появилась идея с «Письмами...», которую ребята поддержали и помогли развить. «Письма...» автобиографичны. Не боялись вербализации таких вещей? Взять хотя бы «Письмо отцу»... Е.Т.: Да, все описанные в «Письмах...» события происходили на самом деле. Но в жизни я человек закрытый, и просто так вывести меня на подобный разговор, докопаться до моих мыслей практически невозможно. Я буду позитивно общаться, а в свой внутренний мир не пущу. При этом могу, сидя где-нибудь один, записать это на бумаге.
С какими студиями звукозаписи сотрудничали?
Е.Т.: «Письма...» записывались на трех студиях: Union Sense, GLSS и ZMusic. А.А.: Когда мы только познакомились, ребята приехали ко мне в гости. А у меня дома есть такая примитивненькая студия: миди-клавиатура, электрогитара, процессоры, конденсаторный микрофон, компьютер, Cubase. На ней удалось сделать скелет, из которого дальше могло вырасти что-то более качественное. Так что первая песня была записана у меня дома. Потом мы поехали к Жене Исенину, который работает в ГИТИСе.
Е.Т.: Женя Исенин помешан на замене живых инструментов электронными. Однако через какое-то время он начал нас динамить. Фактически оставшись без студии, мы не знали, к кому идти. Поэтому тупо открыли интернет и начали смотреть, кто сколько берет за запись. И наткнулись на диджея Александра Шуберта, у него был такой проект — Electro Esthetica. Нам понравились его цены, понравилось, что и как он делает. Мы ему позвонили, рассказали, чего хотим. Он сказал: «Ой, вам и живые инструменты нужны. Не знаю, как это получится, но приезжайте». Мы с ребятами договорились: если не понравится — оплачиваем время и говорим «спасибо». Однако сотрудничаем с Шубертом уже 4 года, и у нас громадье планов на будущее. Даже не представляю, как бы мы все это осуществили без Сани. Казалось бы, просто знакомство в интернете, абсолютно вслепую. Было еще 17 вариантов, к кому отправиться после Сани, но мы больше ни к кому не поехали.
Что вас привлекает в рэпе? Что слушаете?
Е.Т.: Для меня хорош любой рэп, если он правдивый. Как только понимаю, что рэпер соврал, моментально охладеваю к его творчеству. Примитивный пример: если я слушаю треки про парня, который вырос без родителей один на улице, оборонялся от этой жизни и в итоге встал на вершину рэпа, а потом узнаю, что у него мама и папа миллиардеры, я готов оценить качество музыки, запись, стихосложение, но как рэпер он меня больше не интересует. Меня интересуют реальные судьбы, реальные люди, реальные жизни. Собственно, за это я рэп и ценю. Безумно люблю андеграундный рэп, GLSS’овских исполнителей. Хорошо отношусь к группе «Банд’эрос» — хотя они делают абсолютно неэмоциональную музыку в плане того, что меня эти треки внутренне не трогают; я могу сказать
«вау, классно спела», «вау, хорошая, красивая аранжировка» или «стильно читает», но меня это глубоко не трогает. А вот, скажем, альбом Arxi и Принципа «Острова» меня тронул. Не с первого раза. Есть атмосфера альбома, я ее очень ценю, особенно в русском рэпе. Ведь он сильно отличается от западного и сейчас нашел свою стезю, которая неповторима, благодаря нашей богатой лексике, непереводимым словам.
Вы используете технику семплирования?
К.С.: Для семплирования мы, как правило, подыскиваем какиенибудь акапельные фрагменты из фильмов. Это не плагиат, потому что мы просто берем какой-нибудь характерный звук, который длится около секунды. На этот фрагмент накладывается другой кусок. Нам, к примеру, очень нравится японское кино, оттуда часто что-нибудь берем. Этот прием ярко представлен в альбоме «Письма...», там все строится на семплировании. Причем на семплировании не только вокальных отрывков, но и инструментальных. Это может быть симфонический оркестр, может быть фортепианная мелодия, но засемплированная так, как никогда не сыграешь. Мы даже брали музыку из компьютерной игры «Обитель зла» — там очень красивая тема. Но это использовалось не во всех песнях. В «Письме отцу», к примеру, семплированный рояль, а в «Письме мечты» рояль записывали без семплирования. Если мы семплируем рояль, мелодию обычно придумываем сами, играем ее и начинаем резать.
Сейчас вы создаете свою студию. Что планируете записывать?
Е.Т.: Поначалу потребуется элементарно отбить деньги, которые были в нее вложены, не отказываясь от заказов. Но когда мы выйдем в плюс — какой бы этот плюс ни был, — будем писать то, что нам нравится. Это может быть рэп, может быть рок, но обязательно должно быть что-то интересное.
А что с рэп-мистерией, о создании которой вы мечтаете в «Письмах...»?
Е.Т.: Мы очень надеемся, что этот проект сложится. Его, правда, дико сложно осуществить. Гораздо сложнее, чем открыть студию звукозаписи. Сложно реализовать в том масштабе, в котором мы хотим. Это должен быть не просто концерт в театре. Каждый трек должен быть режиссерски сделан с театральными приемами, должен взрывать мозг, полностью окунать в атмосферу без дешевой мишуры, блесток и пиротехники. Это должно быть такое эксклюзивное, я бы сказал, мероприятие. Театр очень сложно относится к такому направлению, как рэп. Я с «Сатирой» уже разговаривал на эту тему. Они вроде бы не против, но есть много нюансов, которые нужно впоследствии решить. Мы очень надеемся, что это реализуется. Информация об этом обязательно появится на сайте jk-pisma.ru.