Проект Zero People появился на свет в 2011 году и вскоре вошел в десятку «открытий года» по версии Last.fm. Определив стиль как «минималистичный бит-пиано-рок», Александр Красовицкий, или Михалыч (вокал) и Александр Заранкин (клавиши) на сцене действительно придерживаются минимума музыкальных «ресурсов», исполняя свои песни вдвоем. Zero People можно было бы назвать дочерним предприятием Animal ДжаZ, так как вокалист, клавишник, звукорежиссер и административный корпус в группах, что называется, общие. Но достаточно послушать их первый альбом, чтобы понять: это другой продукт с завораживающим звучанием, оригинальным стилем и более глубоким смыслом песен. Animal ДжаZ помогает выплеснуть простые эмоции, Zero People — погрузиться во внутренний мир человека. Именно это мы и предлагаем сделать читателям Stereo&Video в июне. Моя встреча с Михалычем и Заранкиным — или М. и З., как они предпочли обозначить себя на обложке альбома, — а также со звукорежиссером Zero People Юрием Смирновым состоялась в артистической незадолго до концерта в московском клубе «16 тонн»…
   
   Текст: Константин Юстов
   
   Как возник проект Zero People?
   М.: У нас были музыкальные идеи, не подходившие Animal ДжаZ. Кроме того, мы с Шуриком еще в 1998 году начали давать совместные концерты, в которых исполняли Animal ДжаZ’овские песни. Гитарист тогда был в отъезде и не смог подключиться. Так появился первый опыт совместных выступлений с клавишами и вокалом. Мы заметили, что у нас круто получается, и когда накопился материал, я предложил Шурику: «Давай попробуем репетнуть!» Во время репетиции родились новые идеи, совсем другие — не из конкретных заготовок, а буквально из кусочков отдельных звуков…
   З.: Между прочим, пара моих заготовок (к песням «Zero» и «Бег») появились еще до того, как я стал играть с Animal ДжаZ. И они вошли в альбом Zero People.
   
   Были ли песни, которые вам хотелось включить в альбом «Ловец тишины», но по стилю они не подошли даже этому проекту, не говоря об Animal ДжаZ?
   М.: Animal ДжаZ, кстати, разную музыку играет… в целом, довольно эклектичную. Но некоторые вещи в Animal ДжаZ правда исполнить нельзя. Что касается Zero People — здесь дело не только в стиле. Скорее мы поняли, что есть песни, похожие одна на другую, и решили их не дублировать. Будем их на разных альбомах выпускать. Например, песня «Ловец тишины» в итоге не вошла в альбом, который так и называется: «Ловец тишины». Она по своему содержанию и мелодической основе похожа на Depeche Mode (поет). А к некоторым песням я просто не успел дописать текст. Сегодня, кстати, будем играть новую песню. Мы договорились, что Александр отдельно от меня (я в Москве был, а он, наверное, в Питере) придумает новые интры для концерта. Он придумал, записал, потом мне это поставил, я такой… (реплика Заранкина: «Вообще не алё, говорит!»). У меня был готовый стихотворный текст, я решил его напеть. Получилась тема на 5/4. Мы репетировали ее позавчера впервые, вчера сыграли в Питере, а сегодня будет московская премьера.
   
   Как вы пришли к необходимости внедрения в песни электронного звучания? Какую технику использовали?
   З.: Изначально, создав Zero People, мы подумали, что можно просто играть концерты под клавиши, как это делалось ранее с песнями Animal ДжаZ. Но когда появились новые опусы, мы задались вопросом: «А что, если чуть-чуть пожужжать?» Нашли звук — пожужжали. Потом Михалыч сказал: «А давай в этой песне сделаем еще тум-тум-тыщ-тум-тум-тум-тыщ». Я купил себе прибор — Akai MPC 2500 с пэдами, на которых смог забивать любые биты, приходившие в голову. Так у нас родились первые агрессивные песни. В принципе, на Akai мы сделали практически весь альбом. Кроме того, использовали дудочку Melodion от Hammond. Очень рекомендую, великолепная вещь. И что-то еще… А! И Virus! Я купил себе Virus B, сумасшедший звуковой модуль от немецкой компании Access, который обогатил звучание фирменными басами. В компании с Nord Lead’ом он обеспечил полноценный комплект. А еще сегодня у нас московская премьера моего нового MacBook Pro в качестве участника коллектива. Наверное, будем звучать немного иначе, чем на предыдущих концертах. Работаю я в программе MainStage. И пользуюсь ей потому, что в Web Store она стоит 19 долл., а это значит, что я могу использовать не пиратский, а лицензионный софт на сцене, ибо другие популярные секвенсоры — Pro Tools, к примеру, который стоит порядка 3000 долл., — я купить не готов.
   
   Во время концертов в Москве вы часто жаловались на техническое оснащение клубов…
   М.: Конечно, когда электричество отрубается на второй песне — это просто чума. Подумать только, в столице отрубается электричество!
   З.: Это не очень приятный момент, потому что на электричестве у меня завязано довольно много вещей, которые я потом в течение всего концерта пытался восстановить.
   М.: Но с техникой проблемы есть везде, не только в Москве. Потому что у нас проект такой, дает очень странное звучание. Эти резкие биты с якобы живой бас-бочкой. Плюс к этому какие-то «пзззззззуз» — постоянные звуки, которые в принципе сложно читаются в любом помещении, на любой аппаратуре. А они у нас в каждой песне. Когда мы это делали, нисколько не задумывались над тем, как это будет звучать. Нашему звукорежиссеру Юре в каждой песне приходится «выруливать» на новое пространство.
   З.: У нас на концерте творчеством занимаются трое: двое на сцене и Юра за ней.
   М.: Да, Юра полноправный участник. Он, в принципе, и в Animal ДжаZ, как всякий нормальный звукорежиссер, полноправный участник. Но здесь он уже влиятельная персона! Мы на него ориентируемся. Когда он говорит: «Прибери у себя вот этот звук, добавь вот этот», это фактически участие в аранжировке.
   З.: В каждом клубе мы делаем свою звуковую схему. В «16 тоннах» вообще творится полное сумасшествие.
   М.: Стоишь по центру сцены и на любых низких частотах (сабвуферы находятся, по-моему, под сценой и направлены не на зал, а прямо в сцену) вибрации просто запредельные — скулы сводит, а примочка-процессор буквально по полу едет; пришлось прикрепить на скотч. Естественно, все это сказывается на звуке в зале. Вся надежда на людей, которые придут и срежут это дело. Они всегда нивелируют такие вещи своими магическими телами. Автоматический мастеринг такой получается!
   
   Сейчас вы выступаете в основном в России. Думали ли о зарубежных турах?
   М.: У нас таких планов пока нет. Есть директор, который получает предложения, в итоге что-то может срастись. Правда, если Украину можно назвать зарубежьем…
   З.: Но у нас лежат англоязычные версии песен!
   М.: Да, восемь песен переведены на хороший английский. Три из них записаны в студийном варианте. Я могу их хоть завтра послать. Однако до тех пор, пока нет в большом количестве материала на английском, заморачиваться на эту тему бессмысленно.
   З.: Нам бы этот город покорить.
   М.: Скажем, в Питере у нас все хорошо. Вчера был аншлаг. А в Москве… сегодня надо еще посмотреть, что будет в «16 тоннах». Я, кстати, сейчас подвел дома небольшие итоги. Выяснилось, что у нас восемь новых заготовок и по-русски есть. В более или менее готовом варианте.
   З.: Прибавь к ним еще мои (многозначительная пауза) четыре…
   М.: Какие?
   З.: О которых ты не знаешь еще.
   М.: Ну, если все мои заготовки прибавлять — у меня их там пятьсот!
   З.: И мои четыре. Итого пятьсот четыре заготовки! Но восемь у нас уже реально в работе. Одна в духе этого самого… Фрэнка Синатры.
   М.: Да, у нас она так и называется: «Синатра».
   З.: Есть еще Таривердиев-стайл.
   М.: «Тара» называется.
   З.: В общем, у нас уже начался синдром второго альбома.
   
   Судя по всему, второй альбом будет эклектичным?
   М.: Как и этот, я думаю… Это мы во время записи подстригли все песни под одну гребенку. А изначально альбом был весьма и весьма разорванный.
   З.: Да, когда мы репетировали, это звучало очень по-разному… Потом в процессе записи все как-то свелось.
   
   Однажды вы сравнивали написание песен с психоанализом. Это отдаляет Zero People от индустрии развлечения…
   М.: Мы изначально не рассматривали этот проект как развлекательный или коммерческий. И у нас даже не было особого желания его куда-то «двигать». Я просто писал тексты, не размышляя над тем, как они будут восприниматься. Вот в Animal ДжаZ я об этом задумываюсь, ищу более броские строчки, хочу, чтобы человек шел по улице и подпевал «Три полоски на кедах» или что-то еще. Здесь же у меня была одна-единственная задача — просто выразить как можно более полно собственные чувства. Мне вообще пофиг, как это воспримут. Фактически я пою для себя. И иногда для конкретного человека, которому эта песня посвящена. К примеру, были в голове какие-то незаконченные отношения, написал песню — и как отрубило все! Меня больше этот человек как женщина не интересует. Слава богу, наконец-то! Три года я страдал! А надо было всего лишь песню написать и исполнить ее… Да, я занимаюсь самопсихоанализом. Буквально выворачиваю все, что есть внутри. Но у меня еще много осталось — думаю, на второй альбом хватит. А дальше посмотрим…
   
   Если бы у вас была своя радиостанция, что бы вы на ней крутили из зарубежной и отечественной музыки? Не считая Animal ДжаZ и Zero People, конечно.
   З.: Там была бы Бьерк; был бы альбом Бека, который сейчас в клубе звучит (то, что у нас звучит перед концертами, — все будет!); Portishead; The Raconteurs — проект Джека Уайта; Radiohead, естественно, но только без альбомов «In Rainbows» и «The King of Limbs».
   М.: И никакого Muse! Никогда! Разве что первые два альбома. А вот из российской музыки… Я бы рэперов многих поставил: Асаи, Каста и Ноггано. Шурик бы, наверное, возненавидел такое радио.
   З.: Ужасно! Вся идея насмарку! Это будет ответвление от моей радиостанции. Или у тебя будет рэп-час.
   М.: Хорошо, мне часа хватит! Буду пропагандировать только хороший рэп на радиостанции под названием…
   З.: Zara.fm.
   М.: А почему «Зара», я не понимаю? А я где?
   З.: А ты — рэп-час! «Рэп-час от Михалыча по четвергам».
   М.: И все? Ты чего, сдурел? Это же наше общее радио!
   
   Пока своего радио у вас не появилось, расскажите, на какой технике предпочитаете слушать «Ловца тишины»?
   М.: Я его заслушал во время сведения, после чего почти не включал. Но из техники предпочитаю то, что можно положить в карман, взять с собой. Я музыку слушаю в движении — где-нибудь в поезде или когда гуляю. У меня плеер Sony Walkman. Дома ноутбук, а к нему колонки, не помню какие, по-моему, Genius. Самые дешевые. Я на них слушаю музыку только для того, чтобы понять, как она звучит на дерьмовой аудиотехнике. Потому что, когда делаешь мастеринг, он должен хорошо звучать на всем. Но отрываюсь я, когда в ушах хорошие наушники, скажем, Sennheiser.
   З.: А я… (долго думает) в последнее время в основном на Apple слушаю.
   М.: Да не слушает он музыку вообще (смеется)! Только на саундчеках и перед концертами.
   
   Как записывался альбом?
   М.: Мы записали за семь дней весь инструментал, электронику и клавиши. А потом где-то в течение недели в общей сложности записывали вокал. И еще два месяца его сводили, потому что… Мы же все, как котята: они лужу перед собой видят, но не знают, что это такое, поэтому лапкой ее так трогают и только тогда понимают, что это лужа. Мы точно так же. Пока не начали в студии записывать, не представляли, какой объем работы нам предстоит. А потом выяснилось, что огромное количество вещей, которые на репетиции и на концерте как-то звучат, в студии слушать невозможно. Пришлось менять звуки, биты, полностью переделывать некоторые аранжировки. Когда Юра что-то кардинально менял в песне, он давал проекту новый номер. Так вот, одной только песни «Беги, кролик, беги» у Юры было 25 миксов.
   
   С Animal ДжаZ такого никогда не случалось?
   М.: Никогда. Animal ДжаZ — это гитарная музыка. И на репетиции аранжировку можно считать готовой процентов на восемьдесят. Потом мы ее просто стараемся хорошо записать. Здесь же мы фактически создавали музыку в студии, некоторые песни пересоздавали заново. Это, кстати, очень круто. Такого опыта работы у нас с Александром до сих пор не было. Мы всегда представляли себя рок-музыкантами, которые приходят на точку со своими гитарами, клавишами, вокалом и делают рок-песню. А здесь — создавали полотно буквально из кусков. Можно сравнить это с живописью. Человек берет ведро с краской и просто — хоп! — плеснул на картину. Это Animal ДжаZ. А Zero People — это когда у тебя такая огромная палитра, причем ты дальтоник, а рядом с тобой товарищ, который нормальный. И ты ему говоришь: «Вот этот подойдет?» Он: «Наверное, да». И из таких мазков потихоньку формируется картина. Ничего я так, да?
   З.: (Смеется.) Сейчас был лучший момент интервью. Кульминация! Скоро на спад пойдем.
   
   Завершим каким-нибудь посылом от Zero People читателям Stereo&Video.
   М.: Друзья! Пусть у вас будет не протестное настроение, а настроение… влюбляться, например. Короче, пусть царствуют любовь и радость.
   З.: Не важно, что у вас — Denon или Genius…
   М.: Casio или Yamaha…
   З.: Ибо перед…
   М.: Перед любовью…
   З.: Все равны.
   
   На этой торжественной ноте в артистическую вошел звукорежиссер Юрий Смирнов, и мы потребовали от него подробностей — о технике и в целом о работе «третьего участника концертов».
   Ю.: Саша Заранкин, наверное, уже успел рассказать, что все его звуки родом из «железных» синтезаторов, семплеров. И в процессе работы неизбежно должны были возникнуть сложности с оцифровкой в плане достижения синхронности звучания. Многие семплы изначально имели монофонический формат, и для того чтобы сделать их объемными, пришлось потрудиться над обработкой. Как мне кажется, Саша пошел по правильному, интересному пути: он из простейших составляющих с помощью FM-синтеза создавал тембры сам, практически не используя чужих семплов. Какие-то из них впоследствии загнал в семплеры (поскольку сам одновременно на всем играть не может) — они воспроизводятся секвенсором; другие звуки он играет сам на клавиатуре или на мелодионе. Сначала было сложно. Железки — это такая немобильная, неповоротливая система. Помимо того, что везде залы разные, аппараты ведь тоже разные: пульты, микшерные консоли и приборы обработки. У нас были продолжительные саундчеки — минимум по три часа, чтобы просто настроить и воссоздать хотя бы часть того, что уже было сделано в альбоме. Сейчас мы используем те же эффекты, которые были в записи: приносим их с собой на компьютере, который становится своего рода эффект-процессором; это значит, что будет больше сходства с альбомным звучанием.