Коллекция ремиксов от Punk TV
Компакт-диск №146
02 GRAIG WALKER – Bright Light (Big City remix)
03 БИ-2 – Bowie (White Techno remix)
04 BONDAGE FAIRS – Nv4.dll (Horse Penis remix)
05 ELECTRIC MAINLINE – All Too Much (Overdrive Disco remix)
06 ILLUMINATED FACES – Damage (Ivory dub)
07 BRITTLE STARS – May (October remix)
Punk TV: «Мы – дети разлома»
В этом номере наших читателей ждет несколько необычный подарок от группы Punk TV – сборник ремиксов, которые музыканты делали в разное время на композиции самых разных артистов и групп, в том числе и на собственный трек.
Текст Артём Липатов
Коллектив со странным названием Punk TV занимает особое место на российской поп-сцене – прежде всего благодаря своей равноудаленности от всех возможных жанров. Даже «Википедия» корректно именует стиль группы «электророком» – за этим определением может стоять все, что угодно, в том числе и та музыка, которую играют Punk TV. Это электроника, сыгранная вживую, с живыми инструментами, с минимумом вокала – тем паче, русскоязычного; при этом у нее множество поклонников и в электронной, и в роковой среде. Их знают в Европе и Штатах, они играли на одной сцене с Howie В и Gus Gus – и похоже, Алекс Кельман и Владимир Комаров, составляющие костяк коллектива, в котором участвует также барабанщик Константин Никонов, прекрасно себя в этой ситуации чувствуют.
Сколько лет уже группе Punk TV?
АК. Работаем с 2004 года, но сама идея существует с 2003-го, правда, тогда подразумевался, скорее, диджейский проект. А потом все это переросло в настоящую группу с барабанами, гитарами и так далее. Мы друг друга со школы знаем…
ВК. Я играл в классическом рок-составе, услышал демо и предложил Алексу прописать живой бас. Потом нам захотелось гитарных аккордов…
АК. И это переросло в нечто большее.
Скажите, а какие у вас на тот момент были ориентиры?
ВК. Никаких не было. Надо сказать, для нас очень важны были почему-то не те записи, которые мы слушали, а те приборы, с которыми мы имели дело. Еще в школьном возрасте, когда мы с Алексом играли в первой нашей группе, было желание делать записи. До сих пор помню: самым крутым прибором был плоский черный цифровой ревербератор «Лель». Видимо, инженеры чего-то недодумали, потому что там была возможность включать эффекты параллельно, а не последовательно – что позволяло добиваться несусветных совершенно результатов.
АК. И это было куда важнее, чем себя отождествлять с панками, пост-панками или хард-роком… Мы-то любим и панк, и техно…
ВК. Да вообще, для нас как для слушателей вовсе нет стилистических границ.
АК. А если к нашей музыке вернуться, то для нас главное – гармония. Мы все-таки прежде всего мелодисты, и все чаще мы записываем треки полярного характера – либо вообще без электроники, либо без живых инструментов. Мы никогда не видели противоречия в использовании того или другого инструмента – когда нам было по 16 лет, мы играли на гитарах с драм-машинами, и потому из рок-среды вываливались…
ВК. А когда нас приглашали, к примеру, на электронные мероприятия, то вид живых музыкантов тоже вызывал у устроителей некоторый шок… В общем, когда мы стали работать над материалом Punk TV, нам стало совершенно очевидно: голая электроника визуально скучна на сцене!
АК. Да, на лэптопщиков неинтересно смотреть... Непонятно, делает он вообще что-то или все в машину забито заранее… В общем, живые инструменты – это еще и прекрасная визуализация.
ВК. Ну и к тому же живой звук от студийного всегда отличается. Когда приходишь на концерт как зритель, хочется, чтоб было немножко неровно, чтобы чувствовать, что на сцене живые люди – и тем самым ощущать собственную сопричастность к тому, что происходит. Короче говоря, когда мы добавили бас, звучание стало намного плотнее и живее. Потом пригласили барабанщика – и самое интересное, что поначалу просто на репетицию…
АК. Мы хотели на самом деле только сэмплов нарезать, и все! Но уж очень круто оказалось с ним играть.
ВК. Электроника с живой ритм-секцией работает просто идеально.
А какие-то дополнительные элементы шоу вы на сцене используете?
АК. Периодически у нас появляется новый видеоряд, а что касается прочего – мы обходимся собственным драйвом. Нам хватает. Мы артисты, независимые во всех смыслах – и от всех, сами себе менеджеры, мы живем исключительно с музыки, других работ у нас нет. Поэтому мы за минимизацию расходов.
ВК. На самом деле мы стараемся не экономить, но бывают моменты, когда, допустим, присутствие своего звукорежиссера не необходимо. Летим, например, в Германию на фестиваль, там еще 7 групп, и звукорежиссер на площадке работает со всеми – он знает помещение, знает свой аппарат – а в другом случае без него вообще нельзя.
Мы с вами живем в эпоху, когда меняются какие-то представления, еще недавно казавшиеся безусловными, незыблемыми. Физические носители, кроме винила, наверное, отмирают, через года два CD совсем уже не будет никому нужен…
АК. Ну, я бы не торопился с выводами. Практика показывает, что как в России, так и за границей, на концертах CD продаются отлично, причем не компиляции, а альбомы. Но тем не менее процесс идет. И, с одной стороны, это вроде как и неплохо, потому что музыка очищается от наносного: красивой обложкой лажу уже не прикроешь. С другой – жалко терять ощущение вещи, того, что можно подержать в руках… И что делать? Эволюцию ведь не остановишь…
ВК. Все упрощается до того, что люди скоро начнут слушать только хиты. А значит, и музыкантам придется адаптироваться, и те потенциальные шедевры, которые проявляются со временем, – случайная вроде вещь, которой «добили» запись, а она оказалась самой сильной, например – просто-напросто исчезнут. Мы почему так торопимся с новым альбомом… хотим успеть сделать его именно как альбом. Иначе придется выпускать не альбом, а две или три песни…
АК. Винил ведь не спасет – это все-таки не для всех, в основном для коллекционеров, а всем остальным останется формат МР3.
Давайте поговорим о той работе, которую мы с удовольствием представляем нашим читателям.
ВК. Какое-то время назад мы обнаружили, что у нас собралось некоторое количество ремиксов на свои и чужие вещи. Какие-то были сделаны по заказу, какие-то мы сделали сами, что-то делалось по обмену… В общем, посмотрели мы на эти записи и решили собрать из них пластинку, которую и предлагаем вашему вниманию. Тут есть очень интересные музыканты – шведы Bondage Fairies, Роман Цепелев, он же Illuminated Faces…
АК. Один из самых талантливых музыкантов на современной электронной сцене, я считаю.
ВК. Старые шугейзеры Brittle Stars, отличные англичане Electric Machines, потом «Би-2»…
АК. Ну и мы сами – альбом начинается с ремикса на нашу собственную вещь – довольно старую, с самого первого альбома.
Вот, кстати, интересно – у ремиксера есть возможность получить исходники записи, которая предназначена к работе, так ведь?
ВК. Ну, обычно да. Либо получаешь полный расклад, либо samplepack, аккуратно нарезанный. Еще бывает, когда артист или группа проводит конкурс ремиксов и выкладывает у себя на сайте исходный материал.
А чего ждать от вашего нового студийного альбома?
ВК. С ним связана такая история: мы все время пытаемся обмануть самих себя, но что-то никак не удается. Потому что, как мы ни бьемся, альбомы у нас выходят через каждые два года. И приходится релиз всегда на нечетный год. Хотели выпустить в прошлом году – не получилось…
АК. Помню, когда мы записывали второй альбом, я ждал, что нас накроет «синдром второго альбома». Потому что первый был уж очень сильно захвален. Ничего подобного. На третьем я думал: ну вот сейчас настигнет – и опять проскочили… И теперь у меня совсем отлегло. Я перестал думать о том – кто о новой работе что подумает, кто как ее воспримет, как она будет продаваться. Для меня куда важнее, чтобы он был немножко другим. И он, похоже, таким и будет – там для нас необычно много сэмплов, да и треки немного по другим правилам сделаны. Будет несколько приглашенных вокалистов…
Кстати, я так понимаю, что пение по-русски все еще несвойственно для вас?
АК. Ну, скорее да. Потому что у нас просто не получится сделать хорошо. Я очень всегда радуюсь, когда слышу хорошую русскую лирику, положенную на хорошую музыку… но где она?
ВК. Честно, мы ни грамма не выпендриваемся. Мы просто дети разлома, когда у всех была уже аллергия на русский рок, а, кроме него, ничего не было.
АК. У нас, кстати, с Шурой Би-2 как вышло? Мы приглашали его не петь, а поиграть на гитаре. А он перезвонил и говорит: из этого можно же песню сделать. Давайте попробуем? И получилось. Но все равно это – скорее, исключение, которое ничего не изменило.
В общем, судя по всему, Punk TV еще ждут самые замысловатые сюжеты…
АК. Да, хорошо сказано.
ВК. Вот мне почему так нравится играть в Punk TV? Потому что тут никогда не знаешь, что будет дальше. Когда мы хотим записать электронщину, получается рок-н-ролл. Когда есть желание записать гитарный трек, получается техно…
АК. Бывает, думаешь: трек сведем часа за два – а паримся с ним месяц… Любые варианты возможны. Любые приключения.
И напоследок все-таки спрошу: вы еще не надоели друг другу?
АК. Ну… не особенно надоели. В общем, бывают и хуже ситуации. Мы просто делаем одно дело.
В этом номере наших читателей ждет несколько необычный подарок от группы Punk TV – сборник ремиксов, которые музыканты делали в разное время на композиции самых разных артистов и групп, в том числе и на собственный трек.
Текст Артём Липатов
Коллектив со странным названием Punk TV занимает особое место на российской поп-сцене – прежде всего благодаря своей равноудаленности от всех возможных жанров. Даже «Википедия» корректно именует стиль группы «электророком» – за этим определением может стоять все, что угодно, в том числе и та музыка, которую играют Punk TV. Это электроника, сыгранная вживую, с живыми инструментами, с минимумом вокала – тем паче, русскоязычного; при этом у нее множество поклонников и в электронной, и в роковой среде. Их знают в Европе и Штатах, они играли на одной сцене с Howie В и Gus Gus – и похоже, Алекс Кельман и Владимир Комаров, составляющие костяк коллектива, в котором участвует также барабанщик Константин Никонов, прекрасно себя в этой ситуации чувствуют.
Сколько лет уже группе Punk TV?
АК. Работаем с 2004 года, но сама идея существует с 2003-го, правда, тогда подразумевался, скорее, диджейский проект. А потом все это переросло в настоящую группу с барабанами, гитарами и так далее. Мы друг друга со школы знаем…
ВК. Я играл в классическом рок-составе, услышал демо и предложил Алексу прописать живой бас. Потом нам захотелось гитарных аккордов…
АК. И это переросло в нечто большее.
Скажите, а какие у вас на тот момент были ориентиры?
ВК. Никаких не было. Надо сказать, для нас очень важны были почему-то не те записи, которые мы слушали, а те приборы, с которыми мы имели дело. Еще в школьном возрасте, когда мы с Алексом играли в первой нашей группе, было желание делать записи. До сих пор помню: самым крутым прибором был плоский черный цифровой ревербератор «Лель». Видимо, инженеры чего-то недодумали, потому что там была возможность включать эффекты параллельно, а не последовательно – что позволяло добиваться несусветных совершенно результатов.
АК. И это было куда важнее, чем себя отождествлять с панками, пост-панками или хард-роком… Мы-то любим и панк, и техно…
ВК. Да вообще, для нас как для слушателей вовсе нет стилистических границ.
АК. А если к нашей музыке вернуться, то для нас главное – гармония. Мы все-таки прежде всего мелодисты, и все чаще мы записываем треки полярного характера – либо вообще без электроники, либо без живых инструментов. Мы никогда не видели противоречия в использовании того или другого инструмента – когда нам было по 16 лет, мы играли на гитарах с драм-машинами, и потому из рок-среды вываливались…
ВК. А когда нас приглашали, к примеру, на электронные мероприятия, то вид живых музыкантов тоже вызывал у устроителей некоторый шок… В общем, когда мы стали работать над материалом Punk TV, нам стало совершенно очевидно: голая электроника визуально скучна на сцене!
АК. Да, на лэптопщиков неинтересно смотреть... Непонятно, делает он вообще что-то или все в машину забито заранее… В общем, живые инструменты – это еще и прекрасная визуализация.
ВК. Ну и к тому же живой звук от студийного всегда отличается. Когда приходишь на концерт как зритель, хочется, чтоб было немножко неровно, чтобы чувствовать, что на сцене живые люди – и тем самым ощущать собственную сопричастность к тому, что происходит. Короче говоря, когда мы добавили бас, звучание стало намного плотнее и живее. Потом пригласили барабанщика – и самое интересное, что поначалу просто на репетицию…
АК. Мы хотели на самом деле только сэмплов нарезать, и все! Но уж очень круто оказалось с ним играть.
ВК. Электроника с живой ритм-секцией работает просто идеально.
А какие-то дополнительные элементы шоу вы на сцене используете?
АК. Периодически у нас появляется новый видеоряд, а что касается прочего – мы обходимся собственным драйвом. Нам хватает. Мы артисты, независимые во всех смыслах – и от всех, сами себе менеджеры, мы живем исключительно с музыки, других работ у нас нет. Поэтому мы за минимизацию расходов.
ВК. На самом деле мы стараемся не экономить, но бывают моменты, когда, допустим, присутствие своего звукорежиссера не необходимо. Летим, например, в Германию на фестиваль, там еще 7 групп, и звукорежиссер на площадке работает со всеми – он знает помещение, знает свой аппарат – а в другом случае без него вообще нельзя.
Мы с вами живем в эпоху, когда меняются какие-то представления, еще недавно казавшиеся безусловными, незыблемыми. Физические носители, кроме винила, наверное, отмирают, через года два CD совсем уже не будет никому нужен…
АК. Ну, я бы не торопился с выводами. Практика показывает, что как в России, так и за границей, на концертах CD продаются отлично, причем не компиляции, а альбомы. Но тем не менее процесс идет. И, с одной стороны, это вроде как и неплохо, потому что музыка очищается от наносного: красивой обложкой лажу уже не прикроешь. С другой – жалко терять ощущение вещи, того, что можно подержать в руках… И что делать? Эволюцию ведь не остановишь…
ВК. Все упрощается до того, что люди скоро начнут слушать только хиты. А значит, и музыкантам придется адаптироваться, и те потенциальные шедевры, которые проявляются со временем, – случайная вроде вещь, которой «добили» запись, а она оказалась самой сильной, например – просто-напросто исчезнут. Мы почему так торопимся с новым альбомом… хотим успеть сделать его именно как альбом. Иначе придется выпускать не альбом, а две или три песни…
АК. Винил ведь не спасет – это все-таки не для всех, в основном для коллекционеров, а всем остальным останется формат МР3.
Давайте поговорим о той работе, которую мы с удовольствием представляем нашим читателям.
ВК. Какое-то время назад мы обнаружили, что у нас собралось некоторое количество ремиксов на свои и чужие вещи. Какие-то были сделаны по заказу, какие-то мы сделали сами, что-то делалось по обмену… В общем, посмотрели мы на эти записи и решили собрать из них пластинку, которую и предлагаем вашему вниманию. Тут есть очень интересные музыканты – шведы Bondage Fairies, Роман Цепелев, он же Illuminated Faces…
АК. Один из самых талантливых музыкантов на современной электронной сцене, я считаю.
ВК. Старые шугейзеры Brittle Stars, отличные англичане Electric Machines, потом «Би-2»…
АК. Ну и мы сами – альбом начинается с ремикса на нашу собственную вещь – довольно старую, с самого первого альбома.
Вот, кстати, интересно – у ремиксера есть возможность получить исходники записи, которая предназначена к работе, так ведь?
ВК. Ну, обычно да. Либо получаешь полный расклад, либо samplepack, аккуратно нарезанный. Еще бывает, когда артист или группа проводит конкурс ремиксов и выкладывает у себя на сайте исходный материал.
А чего ждать от вашего нового студийного альбома?
ВК. С ним связана такая история: мы все время пытаемся обмануть самих себя, но что-то никак не удается. Потому что, как мы ни бьемся, альбомы у нас выходят через каждые два года. И приходится релиз всегда на нечетный год. Хотели выпустить в прошлом году – не получилось…
АК. Помню, когда мы записывали второй альбом, я ждал, что нас накроет «синдром второго альбома». Потому что первый был уж очень сильно захвален. Ничего подобного. На третьем я думал: ну вот сейчас настигнет – и опять проскочили… И теперь у меня совсем отлегло. Я перестал думать о том – кто о новой работе что подумает, кто как ее воспримет, как она будет продаваться. Для меня куда важнее, чтобы он был немножко другим. И он, похоже, таким и будет – там для нас необычно много сэмплов, да и треки немного по другим правилам сделаны. Будет несколько приглашенных вокалистов…
Кстати, я так понимаю, что пение по-русски все еще несвойственно для вас?
АК. Ну, скорее да. Потому что у нас просто не получится сделать хорошо. Я очень всегда радуюсь, когда слышу хорошую русскую лирику, положенную на хорошую музыку… но где она?
ВК. Честно, мы ни грамма не выпендриваемся. Мы просто дети разлома, когда у всех была уже аллергия на русский рок, а, кроме него, ничего не было.
АК. У нас, кстати, с Шурой Би-2 как вышло? Мы приглашали его не петь, а поиграть на гитаре. А он перезвонил и говорит: из этого можно же песню сделать. Давайте попробуем? И получилось. Но все равно это – скорее, исключение, которое ничего не изменило.
В общем, судя по всему, Punk TV еще ждут самые замысловатые сюжеты…
АК. Да, хорошо сказано.
ВК. Вот мне почему так нравится играть в Punk TV? Потому что тут никогда не знаешь, что будет дальше. Когда мы хотим записать электронщину, получается рок-н-ролл. Когда есть желание записать гитарный трек, получается техно…
АК. Бывает, думаешь: трек сведем часа за два – а паримся с ним месяц… Любые варианты возможны. Любые приключения.
И напоследок все-таки спрошу: вы еще не надоели друг другу?
АК. Ну… не особенно надоели. В общем, бывают и хуже ситуации. Мы просто делаем одно дело.