«Postminimalism. Русский взгляд»
Компакт-диск №139
02. Archon Orchestra – Canto. (MP3, FLAC)
03. Kira Lao – Goodbye, Enough. (MP3, FLAC)
04. Dvar – Oh Mariil. (MP3, FLAC)
05. Archon Orchestra – A Stone Among Stones. (MP3, FLAC)
06. Sphere Rex – Lenin Is Still Asleep. (MP3, FLAC)
07. Caprice – Trees. (MP3, FLAC)
08. Dvar – Dhar. (MP3, FLAC)
09. Cyclotimia – Colonies. (MP3, FLAC)
10. Олег Пайбердин – Точка неба. (MP3, FLAC)
Издательский дом «КАТМАТ» и журнал Stereo&Video приносят свои извинения читателям за ошибку в записи июльского диска, возникшую по вине компании-изготовителя. Скачать композиции с SVCD-139 07/2010 «Postminimalism. Русский взгляд» вы можете по ссылкам из трек-листа.
БОЛЬШОЕ В МАЛОМ
На фоне общего кризиса в музыкальной сфере вообще, и в старом минимализме, в частности, все выше поднимает голову новое течение, использующее наработки предыдущих поколений, но вместе с тем способное отбросить отжившие догмы прошлого в угоду дальнейшему развитию.
Постминимализм — стиль в искусстве, развившийся в 1970-е, сохраняющий формальную простоту минимализма, но стремящийся к более широкому смысловому наполнению. Как музыкальное течение, постминимализм слишком обширен, чтобы объединить под своим козырьком артистов определенного жанра, речь в данном случае идет о неких общих характерных признаках, отдаленных корнях и влиянии. Ведь под постминимализмом принято понимать и раннюю электронную музыку 70-х, еще не успевшую порвать со своей академической протоплазмой (те же Kraftwerk, Brian Eno), так и музыку, которая, впитав в себя опыт минималистов первой волны, осталась развиваться за стенами консерваторий и филармоний.
На нашем сборнике вы можете обнаружить образцы современного российского постминимализма разных стилей. Во всех случаях, это музыка, которая стремится к простоте, сохраняя «серьезность»: то балансируя на грани авангарда и поп-звучания (как в случае Dvar, Kira Lao, Archon Orchestra), то пребывая строго посередине между неоклассикой и new age (Caprice), а иногда целиком и полностью находясь в рамках академизма (как произведение «Точка Неба» Олега Пайбердина).
www.monopolyrecords.com
CAPRICE
Caprice играют музыку, безошибочно узнаваемую с первых нот: яркие и странные, будто нечеловеческие мелодии, обилие причудливо переплетающихся акустических инструментов и завораживающий голос Инны, обладательницы одного из самых необычных сопрано на мировой независимой сцене.
Музыканты не скрывают, что верят в эльфов и что их собственная музыка «навеяна» именно этими сказочными (для большинства людей) существами. Многие тексты песен Caprice написаны на Laoris, языке Faerie, специально созданном композитором и лингвистом Антоном Брежестовским. Композиции «Craft» и «Trees» взяты с последнего на сегодняшний день альбома группы «Six Secret Words».
www.caprice-music.com
ARCHON ORCHESTRA
Музыка Archon Orchestra находится в промежуточной плоскости между так называемыми
sacred minimalism и post rock. Простое композиционное построение соседствует с яркой экспрессией, мистической атмосферой и тонкой метафизической линией, пронизывающей всю концепцию проекта. Обе композиции взяты с дебютной пластинки «Pong».
www.monopolyrecords.com
KIRA LAO
Kira Lao из Великого Новгорода и ее музыканты исполняют акустический трип-хоп, в котором нашлось место виолончели, гуслям и битбоксу. Музыканты принципиально работают только с акустическим звучанием, по их словам – на акустических инструментах можно играть вполне экспрессивную музыку. Группа изначально задумывалась как дуэт Киры Лао (фортепиано, вокал) и виолончелистки Ольги Митрофановой. В студии был записан первый трек «Goodbye, Enough». Он и представлен на компиляции.
www.myspace.com/kiralao
DVAR
Тайны, мистификации, слухи сопровождают каждый шаг этого фэнтезийно-авангардного проекта с момента его возникновения. Участники Dvar тщательно скрывают всю информацию о себе, не дают интервью, не публикуют фотографий. По легенде, музыку и слова участникам «напевает» сказочное существо по имени Dvar. Обе представленные на сборнике композиции взяты с юбилейного десятого альбома артистов «El Mariil».
www.myspace.com/dvarofficial
SPHERE REX
Sphere Rex исполняет эмбиент в редком для сегодняшнего дня традиционном ключе, сочетая минимализм и «фоновость» классической электронной музыки и пианинные импровизации, базирующиеся на прото-эмбиентных идеях Эрика Сати. Для большей аутентичности в записи использовались лишь аналоговые устройства, а также ламповые преампы и компрессоры 60-х – 70-х годов прошлого столетия. Композиция «Lenin is Still Asleep» взята с единственной пластинки проекта «For Electronics and Piano».
www.monopolyrecords.com
CYCLOTIMIA
Дуэт, избравший своей концепцией создание звукоряда к процессу «глобализации» и «обществу потребления», уже более десятка лет удачно балансирует на грани модных электронных тенденций, экспериментальной и академической музыки. На сборнике представлена двухчастная композиция «Colonies» с нового альбома «Sci Fi Music».
www.cyclotimia.com
ОЛЕГ ПАЙБЕРДИН
Композитор Олег Пайбердин окончил Уральскую государственную консерваторию имени Мусоргского в Екатеринбурге в 1996 году. На сегодняшний день за плечами композитора уже целый ряд сочиненных произведений, масса творческих событий самого разного рода, участие во множестве концертов, фестивалей и семинарах в России, Европе, Японии. Олег является арт-директором фестиваля актуальной музыки «Другое пространство», серии концертов «Живая дорожка» в Московской филармонии; одним из руководителей ГАМ-ансамбля (Галерея Актуальной Музыки).
Представленное на сборнике сочинение «Точка неба» было исполнено на фестивале новой музыки «Звук и Пространство» в Екатеринбурге в 2002 году Камерным оркестром Свердловской филармонии (дирижер Энхе).
www.paiberdin.org
Макс Хачманукьян, компания Monopoly Records
Monopoly Records — независимый лейбл, существующий с 2003 года. CD-приложение к июльскому номеру журнала Stereo & Video собрано из произведений, составляющих каталог этой звукозаписывающей компании.
Можно предположить, что первоначально Monopoly Records создавался для выпуска музыки, выходящей под вывеской дуэта Cyclotimia. Так ли это на самом деле, и кто собственно стоит за лейблом?
Отчасти так. Изначальная идея заключалась в том, чтобы иметь независимую платформу для выпуска альбомов Cyclotimia, а также дружественных и интересных нам артистов. За лейблом все эти годы стоит целый ряд людей, кто-то из них занимается дизайном, кто-то — Интернетом, кто-то — общей координацией и так далее.
Чем было обусловлено желание назвать новое предприятие таким образом — Monopoly?
И название, и логотип лейбла отсылают к культовой настольной игре, а не бизнес-термину с привилегированной ситуацией на рынке, как можно было бы подумать. Как известно, «Монополия» была создана в США в годы Великой Депрессии и, помимо узких коммерческих целей, авторы игры хотели с ее помощью «пропагандировать» бизнес-инициативу. По аналогии с тем временем, мы создали лейбл в момент общего кризиса звукозаписывающей индустрии и независимой сцены, а нашей целью была популяризация так называемой «неформатной» музыки. Поэтому это название показалось удачно отражающим суть вещей.
Есть нечто общее, что связывает довольно разношерстный на данный момент каталог лейбла воедино? Может ли широко понимаемая концепция постминимализма объяснить нахождение в ростере Monopoly Records столь непохожих, на первый взгляд, артистов, как академический композитор Олег Пайбердин и абсурдно-фэнтезийный электронный проект Dvar, например?
Я убежден, что существует много музыки, которая, несмотря на свою «академичность» или «авангардность», способна заинтересовать более-менее массовую аудиторию. Кстати, раньше в мире так оно ведь и было, достаточно вспомнить, как в те же 70-е были популярны и заумные прог-электронщики типа Tangerine Dream или Klaus Schulze, и рок-эксцентрики Sparks или The Residents, и ворвавшиеся в мир широкой аудитории минималисты из филармоний вроде Philip Glass или Michael Nyman. В 80-е тоже происходили разного рода бурления — new wave, post punk, industrial. Даже еще в начале 90-х по MTV можно было запросто увидеть артистов наподобие Dead Can Dance, Siouxsie and the Banshees, Sonic Youth, The Cure, Tori Amos, Nitzer Ebb и многих других, в каких бы жанрах они не выступали. Это была, пусть небольшая, но составная часть mainstream, если угодно. В сегодняшнем же формате, ориентирующемся на широкие массы, не найдется места даже для Enya и Jean-Michel Jarre. Все подчинено некоему общему безликому шаблону и как раз монополизировано в худшем бизнес смысле этого слова.
Что же касается артистов, с которыми мы имеем честь сотрудничать, то помимо весьма условной концепции «постминимализма», главные факторы это все же уникальность и доступность музыки. Я думаю, в первую очередь, это касается Caprice и Dvar.
Каким критериям должен соответствовать новый исполнитель, чтобы тебе захотелось выпустить его музыку на Monopoly Records?
Из критериев самым важным представляется самобытность. Во вторую — отсутствие нарочитой «зауми». В третью — качество записи.
Олег Пайбердин, композитор
Олег, в советское время великое множество композиторов было, что называется, на слуху. Имена Шостаковича, Прокофьева, Свиридова, Хренникова, Хачатуряна знали люди даже весьма далекие от искусства. Большими тиражами выходили пластинки, по телевидению транслировали концерты. В перестройку и в начале 90-х пришел час «авангардистов» в лице Шнитке, Губайдуллиной, Денисова и других. Но сегодня даже серьезные любители классической музыки вряд ли назовут хотя бы пару имен современных российских композиторов. Чем, на твой взгляд, это вызвано?
После революции 1991 года в стране в очередной раз произошел слом практически всего, что более-менее слаженно работало, поскольку несло на себе печать «советского режима». Сломали, в том числе, и всю систему жизнеустройства творческих организаций, развалили фирмы звукозаписи, позакрывали большинство издательств… На телевидении и радио на долгое время исчезли передачи о классической музыке, не говоря уже о новой, написанной в наши дни. Сейчас нет никакой системы, значение слова «композитор» девальвировалось. Сегодня этим словом называют себя все, кто угодно: брякнул пару нот на синтезаторе — уже композитор. В стране нет ни одной звукозаписывающей фирмы, специализирующейся на актуальной музыке академического направления. Можно перечислять еще много всего, чего нет у нас для нормального существования композитора. Ситуация к лучшему с годами, к сожалению, не меняется.
Что необходимо делать (и необходимо ли), чтобы переломить столь печальное положение дел? Должно ли государство пропагандировать современную классическую музыку?
Именно государство и обязано взять на себя формирование системы поддержки современной классической (академической) музыки. Что делать? Начать честный серьезный диалог государства и творца, композитора, в частности. В диалоге сформировать новую систему жизнеобеспечения государством композитора, музыкантов, специализирующихся на исполнении новой академической музыки. Начать систематически поддерживать любые творческие инициативы «снизу». Вкладывать средства в начальное музыкальное образование, чтобы оно было доступным для любого человека в стране, а также материально обеспечить нормальное существование преподавателей. Уверен, что каждый образованный человек должен знать основы музыки, иметь богатый слушательский опыт. Музыка должна принадлежать людям, она должна быть понята ими (не понятна, а именно — понята). А это значит, что человек должен учиться понимать серьезную музыку. Сейчас же мы имеем абсурдную картину, при которой от композитора фактически требуют, чтобы он изъяснялся на доступном людям музыкальном языке. Чтобы формировать интерес к слушанию, должны появиться звукозаписывающие лейблы, специализирующиеся на актуальной музыке, издательства по типу западных, которые станут заниматься продвижением композиторов, их творчества. Должны возникнуть радиоканалы, транслирующие огромное количество новейшей музыки, передачи на ТВ. Остро стоит вопрос и с нарождением настоящей музыкальной критики, которой сейчас просто нет, а то, что называет себя таковой, — чистой воды профанация…
На компакт-диске Stereo & Video представлена твоя композиция «Точка Неба». Ты не мог бы рассказать о рождении этого произведения? Откуда взялось такое название — «Точка неба»?
Сочинение было написано к фестивалю «Звук и пространство» в Екатеринбурге. Вначале я назвал его «Апекс» (апекс в астрономии — «это некая точка на небесной сфере, к которой в данный момент направлено движение Земли»). Потом появилось финальное название «Точка неба». На протяжении всей композиции звучит нота «ре». Некая константа, которая, в зависимости от музыкального контекста, «переокрашивается», как бы движется. Хотелось реализовать по-своему идею одного звука, который расширяется, сжимается, вибрирует, звучит в сильном приближении. При этом музыкальный язык очень простой, модальность в основе своей — архаическая тональность.
Помимо композиторской деятельности, ты еще являешься арт-директором фестиваля актуальной музыки «Другое пространство» и организатором проекта «Живая дорожка» в Московской филармонии. Какую цель преследуют эти проекты, и какие перспективы ты видишь?
Смысл этой деятельности заключается в том, чтобы расшевелить, привлечь внимание людей к новой музыке. Инициировать возникновение актуальной новизны. Создать вокруг себя среду достойного обитания. Это как раз те действия, которые, на мой взгляд, должны совершаться в музыкальной сфере, чтобы начать диалог с государством по формированию системы жизнеобеспечения композиторов и исполнителей. Хочется преодолеть барьеры, которые до сих пор отделяют актуальное композиторское творчество от простого слушателя. Необходимо привлекать как можно больше музыкантов к исполнению новой музыки. И вообще без лояльного отношения к новому как таковому, в любой области и, в частности, в музыке невозможно говорить о будущем развитии страны в целом.
БОЛЬШОЕ В МАЛОМ
На фоне общего кризиса в музыкальной сфере вообще, и в старом минимализме, в частности, все выше поднимает голову новое течение, использующее наработки предыдущих поколений, но вместе с тем способное отбросить отжившие догмы прошлого в угоду дальнейшему развитию.
Постминимализм — стиль в искусстве, развившийся в 1970-е, сохраняющий формальную простоту минимализма, но стремящийся к более широкому смысловому наполнению. Как музыкальное течение, постминимализм слишком обширен, чтобы объединить под своим козырьком артистов определенного жанра, речь в данном случае идет о неких общих характерных признаках, отдаленных корнях и влиянии. Ведь под постминимализмом принято понимать и раннюю электронную музыку 70-х, еще не успевшую порвать со своей академической протоплазмой (те же Kraftwerk, Brian Eno), так и музыку, которая, впитав в себя опыт минималистов первой волны, осталась развиваться за стенами консерваторий и филармоний.
На нашем сборнике вы можете обнаружить образцы современного российского постминимализма разных стилей. Во всех случаях, это музыка, которая стремится к простоте, сохраняя «серьезность»: то балансируя на грани авангарда и поп-звучания (как в случае Dvar, Kira Lao, Archon Orchestra), то пребывая строго посередине между неоклассикой и new age (Caprice), а иногда целиком и полностью находясь в рамках академизма (как произведение «Точка Неба» Олега Пайбердина).
www.monopolyrecords.com
CAPRICE
Caprice играют музыку, безошибочно узнаваемую с первых нот: яркие и странные, будто нечеловеческие мелодии, обилие причудливо переплетающихся акустических инструментов и завораживающий голос Инны, обладательницы одного из самых необычных сопрано на мировой независимой сцене.
Музыканты не скрывают, что верят в эльфов и что их собственная музыка «навеяна» именно этими сказочными (для большинства людей) существами. Многие тексты песен Caprice написаны на Laoris, языке Faerie, специально созданном композитором и лингвистом Антоном Брежестовским. Композиции «Craft» и «Trees» взяты с последнего на сегодняшний день альбома группы «Six Secret Words».
www.caprice-music.com
ARCHON ORCHESTRA
Музыка Archon Orchestra находится в промежуточной плоскости между так называемыми
sacred minimalism и post rock. Простое композиционное построение соседствует с яркой экспрессией, мистической атмосферой и тонкой метафизической линией, пронизывающей всю концепцию проекта. Обе композиции взяты с дебютной пластинки «Pong».
www.monopolyrecords.com
KIRA LAO
Kira Lao из Великого Новгорода и ее музыканты исполняют акустический трип-хоп, в котором нашлось место виолончели, гуслям и битбоксу. Музыканты принципиально работают только с акустическим звучанием, по их словам – на акустических инструментах можно играть вполне экспрессивную музыку. Группа изначально задумывалась как дуэт Киры Лао (фортепиано, вокал) и виолончелистки Ольги Митрофановой. В студии был записан первый трек «Goodbye, Enough». Он и представлен на компиляции.
www.myspace.com/kiralao
DVAR
Тайны, мистификации, слухи сопровождают каждый шаг этого фэнтезийно-авангардного проекта с момента его возникновения. Участники Dvar тщательно скрывают всю информацию о себе, не дают интервью, не публикуют фотографий. По легенде, музыку и слова участникам «напевает» сказочное существо по имени Dvar. Обе представленные на сборнике композиции взяты с юбилейного десятого альбома артистов «El Mariil».
www.myspace.com/dvarofficial
SPHERE REX
Sphere Rex исполняет эмбиент в редком для сегодняшнего дня традиционном ключе, сочетая минимализм и «фоновость» классической электронной музыки и пианинные импровизации, базирующиеся на прото-эмбиентных идеях Эрика Сати. Для большей аутентичности в записи использовались лишь аналоговые устройства, а также ламповые преампы и компрессоры 60-х – 70-х годов прошлого столетия. Композиция «Lenin is Still Asleep» взята с единственной пластинки проекта «For Electronics and Piano».
www.monopolyrecords.com
CYCLOTIMIA
Дуэт, избравший своей концепцией создание звукоряда к процессу «глобализации» и «обществу потребления», уже более десятка лет удачно балансирует на грани модных электронных тенденций, экспериментальной и академической музыки. На сборнике представлена двухчастная композиция «Colonies» с нового альбома «Sci Fi Music».
www.cyclotimia.com
ОЛЕГ ПАЙБЕРДИН
Композитор Олег Пайбердин окончил Уральскую государственную консерваторию имени Мусоргского в Екатеринбурге в 1996 году. На сегодняшний день за плечами композитора уже целый ряд сочиненных произведений, масса творческих событий самого разного рода, участие во множестве концертов, фестивалей и семинарах в России, Европе, Японии. Олег является арт-директором фестиваля актуальной музыки «Другое пространство», серии концертов «Живая дорожка» в Московской филармонии; одним из руководителей ГАМ-ансамбля (Галерея Актуальной Музыки).
Представленное на сборнике сочинение «Точка неба» было исполнено на фестивале новой музыки «Звук и Пространство» в Екатеринбурге в 2002 году Камерным оркестром Свердловской филармонии (дирижер Энхе).
www.paiberdin.org
Макс Хачманукьян, компания Monopoly Records
Monopoly Records — независимый лейбл, существующий с 2003 года. CD-приложение к июльскому номеру журнала Stereo & Video собрано из произведений, составляющих каталог этой звукозаписывающей компании.
Можно предположить, что первоначально Monopoly Records создавался для выпуска музыки, выходящей под вывеской дуэта Cyclotimia. Так ли это на самом деле, и кто собственно стоит за лейблом?
Отчасти так. Изначальная идея заключалась в том, чтобы иметь независимую платформу для выпуска альбомов Cyclotimia, а также дружественных и интересных нам артистов. За лейблом все эти годы стоит целый ряд людей, кто-то из них занимается дизайном, кто-то — Интернетом, кто-то — общей координацией и так далее.
Чем было обусловлено желание назвать новое предприятие таким образом — Monopoly?
И название, и логотип лейбла отсылают к культовой настольной игре, а не бизнес-термину с привилегированной ситуацией на рынке, как можно было бы подумать. Как известно, «Монополия» была создана в США в годы Великой Депрессии и, помимо узких коммерческих целей, авторы игры хотели с ее помощью «пропагандировать» бизнес-инициативу. По аналогии с тем временем, мы создали лейбл в момент общего кризиса звукозаписывающей индустрии и независимой сцены, а нашей целью была популяризация так называемой «неформатной» музыки. Поэтому это название показалось удачно отражающим суть вещей.
Есть нечто общее, что связывает довольно разношерстный на данный момент каталог лейбла воедино? Может ли широко понимаемая концепция постминимализма объяснить нахождение в ростере Monopoly Records столь непохожих, на первый взгляд, артистов, как академический композитор Олег Пайбердин и абсурдно-фэнтезийный электронный проект Dvar, например?
Я убежден, что существует много музыки, которая, несмотря на свою «академичность» или «авангардность», способна заинтересовать более-менее массовую аудиторию. Кстати, раньше в мире так оно ведь и было, достаточно вспомнить, как в те же 70-е были популярны и заумные прог-электронщики типа Tangerine Dream или Klaus Schulze, и рок-эксцентрики Sparks или The Residents, и ворвавшиеся в мир широкой аудитории минималисты из филармоний вроде Philip Glass или Michael Nyman. В 80-е тоже происходили разного рода бурления — new wave, post punk, industrial. Даже еще в начале 90-х по MTV можно было запросто увидеть артистов наподобие Dead Can Dance, Siouxsie and the Banshees, Sonic Youth, The Cure, Tori Amos, Nitzer Ebb и многих других, в каких бы жанрах они не выступали. Это была, пусть небольшая, но составная часть mainstream, если угодно. В сегодняшнем же формате, ориентирующемся на широкие массы, не найдется места даже для Enya и Jean-Michel Jarre. Все подчинено некоему общему безликому шаблону и как раз монополизировано в худшем бизнес смысле этого слова.
Что же касается артистов, с которыми мы имеем честь сотрудничать, то помимо весьма условной концепции «постминимализма», главные факторы это все же уникальность и доступность музыки. Я думаю, в первую очередь, это касается Caprice и Dvar.
Каким критериям должен соответствовать новый исполнитель, чтобы тебе захотелось выпустить его музыку на Monopoly Records?
Из критериев самым важным представляется самобытность. Во вторую — отсутствие нарочитой «зауми». В третью — качество записи.
Олег Пайбердин, композитор
Олег, в советское время великое множество композиторов было, что называется, на слуху. Имена Шостаковича, Прокофьева, Свиридова, Хренникова, Хачатуряна знали люди даже весьма далекие от искусства. Большими тиражами выходили пластинки, по телевидению транслировали концерты. В перестройку и в начале 90-х пришел час «авангардистов» в лице Шнитке, Губайдуллиной, Денисова и других. Но сегодня даже серьезные любители классической музыки вряд ли назовут хотя бы пару имен современных российских композиторов. Чем, на твой взгляд, это вызвано?
После революции 1991 года в стране в очередной раз произошел слом практически всего, что более-менее слаженно работало, поскольку несло на себе печать «советского режима». Сломали, в том числе, и всю систему жизнеустройства творческих организаций, развалили фирмы звукозаписи, позакрывали большинство издательств… На телевидении и радио на долгое время исчезли передачи о классической музыке, не говоря уже о новой, написанной в наши дни. Сейчас нет никакой системы, значение слова «композитор» девальвировалось. Сегодня этим словом называют себя все, кто угодно: брякнул пару нот на синтезаторе — уже композитор. В стране нет ни одной звукозаписывающей фирмы, специализирующейся на актуальной музыке академического направления. Можно перечислять еще много всего, чего нет у нас для нормального существования композитора. Ситуация к лучшему с годами, к сожалению, не меняется.
Что необходимо делать (и необходимо ли), чтобы переломить столь печальное положение дел? Должно ли государство пропагандировать современную классическую музыку?
Именно государство и обязано взять на себя формирование системы поддержки современной классической (академической) музыки. Что делать? Начать честный серьезный диалог государства и творца, композитора, в частности. В диалоге сформировать новую систему жизнеобеспечения государством композитора, музыкантов, специализирующихся на исполнении новой академической музыки. Начать систематически поддерживать любые творческие инициативы «снизу». Вкладывать средства в начальное музыкальное образование, чтобы оно было доступным для любого человека в стране, а также материально обеспечить нормальное существование преподавателей. Уверен, что каждый образованный человек должен знать основы музыки, иметь богатый слушательский опыт. Музыка должна принадлежать людям, она должна быть понята ими (не понятна, а именно — понята). А это значит, что человек должен учиться понимать серьезную музыку. Сейчас же мы имеем абсурдную картину, при которой от композитора фактически требуют, чтобы он изъяснялся на доступном людям музыкальном языке. Чтобы формировать интерес к слушанию, должны появиться звукозаписывающие лейблы, специализирующиеся на актуальной музыке, издательства по типу западных, которые станут заниматься продвижением композиторов, их творчества. Должны возникнуть радиоканалы, транслирующие огромное количество новейшей музыки, передачи на ТВ. Остро стоит вопрос и с нарождением настоящей музыкальной критики, которой сейчас просто нет, а то, что называет себя таковой, — чистой воды профанация…
На компакт-диске Stereo & Video представлена твоя композиция «Точка Неба». Ты не мог бы рассказать о рождении этого произведения? Откуда взялось такое название — «Точка неба»?
Сочинение было написано к фестивалю «Звук и пространство» в Екатеринбурге. Вначале я назвал его «Апекс» (апекс в астрономии — «это некая точка на небесной сфере, к которой в данный момент направлено движение Земли»). Потом появилось финальное название «Точка неба». На протяжении всей композиции звучит нота «ре». Некая константа, которая, в зависимости от музыкального контекста, «переокрашивается», как бы движется. Хотелось реализовать по-своему идею одного звука, который расширяется, сжимается, вибрирует, звучит в сильном приближении. При этом музыкальный язык очень простой, модальность в основе своей — архаическая тональность.
Помимо композиторской деятельности, ты еще являешься арт-директором фестиваля актуальной музыки «Другое пространство» и организатором проекта «Живая дорожка» в Московской филармонии. Какую цель преследуют эти проекты, и какие перспективы ты видишь?
Смысл этой деятельности заключается в том, чтобы расшевелить, привлечь внимание людей к новой музыке. Инициировать возникновение актуальной новизны. Создать вокруг себя среду достойного обитания. Это как раз те действия, которые, на мой взгляд, должны совершаться в музыкальной сфере, чтобы начать диалог с государством по формированию системы жизнеобеспечения композиторов и исполнителей. Хочется преодолеть барьеры, которые до сих пор отделяют актуальное композиторское творчество от простого слушателя. Необходимо привлекать как можно больше музыкантов к исполнению новой музыки. И вообще без лояльного отношения к новому как таковому, в любой области и, в частности, в музыке невозможно говорить о будущем развитии страны в целом.