На этом диске звучит музыка двух композиторов и исполнителей-виртуозов, Иоганна Готфрида Вильгельма Пальшау и Иоганна Вильгельма Гесслера, живших в России, имевших прямое отношение к Иоганну Себастьяну Баху и ставших для своих современников «русскими немцами».
   Программа, объединившая их сочинения, получила название «Себастианон» в память о первом русском бахианце, князе Владимире Одоевском (1803–1869). Так назвал русский писатель, философ, педагог и музыкант свой кабинетный орган с двумя клавиатурами, построенный по его чертежам специально для исполнения музыки Баха.
   История увлечения Бахом в России началась в 30-х годах XIX века в результате развития тенденций, вызревавших в течение последней трети XVIII столетия: тогда два композитора и виртуоза из Германии Иоганн Готфрид Пальшау и Иоганн Вильгельм Гесслер органично влились в российский культурный процесс и сумели стать заметными фигурами музыкальной жизни в России. Этих мастеров роднит в первую очередь то, что оба были «музыкальными внуками» Иоганна Себастьяна Баха, то есть учились у его учеников. Начав свой путь вундеркиндами на концертных площадках Европы, они более тридцати лет проработали в нашей стране, где пережили творческую зрелость и где закончился их земной путь.
   По словам современников, Петербург конца XVIII века был «отменно музыкальным городом», превосходившим даже Париж. Лучшие творческие силы Европы стремились гастролировать в России, многие хотели работать здесь. Начало этого процесса связано с именем воспитанника Лейпцигского университета Якоба фон Штелина, по всей видимости, первым познакомившего русских любителей музыки с именем Иоганна Себастьяна Баха. В юности Штелин в качестве флейтиста участвовал в студенческих концертах Collegium Musicum под управлением Баха, неоднократно слышал его игру на органе и дружил с его сыновьями.
   Штелин приехал в Санкт-Петербург в 1735 году, когда профессиональная светская музыка в России находилась в зачаточном состоянии. В качестве современника ему довелось описать и первые оперные спектакли при дворе Анны Иоанновны, и дебюты первых русских оперных и балетных артистов, и многое другое. В письмах и в дневнике он упоминал о том, как осенью 1769 года в церкви Святого Петра для графа Григория Григорьевича Орлова давал концерт на органе Иоганн Готфрид Вильгельм Пальшау: «Совершенно во вкусе прежнего знаменитого лейпцигского музикдиректора г-на Себастьяна Баха».
   Судя по описанию Штелина, Пальшау (1742–1813) был первым носителем аутентичной баховской традиции органного и клавесинного исполнительства, появившимся в России. С 1777-го Пальшау обосновался в Санкт-Петербурге, где в то время было учреждено Новое музыкальное общество; Пальшау стал его деятельным членом. На одном из первых концертов общества он исполнил свой «концерт на клавесине», после чего его репутация композитора и виртуоза стала чрезвычайно высокой. Карьера Пальшау началась в 1761 году, когда гамбургские газеты представили публике «великого виртуоза». Его сочинения были напечатаны в Нюрнберге, после чего Пальшау отправился в Ригу, где учился у Иоганна Готфрида Мютеля (1728–1788) — последнего ученика Баха. В Риге созданы два клавирных концерта, впоследствии с успехом исполнявшиеся в России; на предлагаемом диске представлен Второй концерт. Его исполнение требует от клавесиниста в том числе композиторской фантазии, благо автор предоставил немало возможностей для ее применения.
   Пальшау стал также одним из первых профессиональных композиторов, обратившихся к русскому фольклору. В типографии Иоганна Даниэля Герстенберга, ставшей первой крупной музыкально-издательской фирмой в Санкт-Петербурге, были напечатаны три цикла вариаций Пальшау на русские песни: «Как у нашего широкого двора», «Белолица, круглолица», «Ой гай, гай зелененький». В конце жизни Пальшау работал органистом в одной из петербургских церквей и до последних дней сохранил титул «прославленного виртуоза».
   Баховский репертуар и баховскую манеру исполнения перенял от своего учителя Иоганна Кристиана Киттеля и другой «музыкальный внук» Баха, Иоганн Вильгельм Гесслер (1747–1822), приехавший в Россию в 1792 году и оставшийся в ней до своей смерти в Москве. Гесслер выступал в обеих русских столицах как пианист и органист. Органную музыку в России конца XVII – XVIII веков очень любили; упоминания о звучании органа нередки в русской поэзии второй половины XVIII столетия, в частности, у Гавриила Державина, который, по свидетельству современников, любил музыку, особенно Баха. Прибыв в Санкт-Петербург в 1792 году, Гесслер открыл новый сезон Петербургского музыкального клуба своим фортепианным концертом. Профессиональным музыкантом Гесслер стал в возрасте шестнадцати лет, когда он получил должность церковного органиста в Эрфурте. В Дрездене состоялось органное состязание Гесслера с самим В. А. Моцартом; по окончании поединка Вольфганг Амадей иронично заметил, что его соперник «выучил наизусть у старого Себастьяна Баха только гармонию и модуляции, а порядочно изложить фугу не в состоянии».
   После состязания Гесслера и Моцарта принял русский посол Александр Михайлович Белосельский-Белозерский. Не исключено, что тогда и возникла идея пригласить талантливого исполнителя и композитора в Россию. Но сначала Гесслер сделал блестящую карьеру в Европе. Так, свой концерт для клавира с оркестром он играл под управлением Йозефа Гайдна, чью музыку позже активно пропагандировал в России. В 1792 году в Риге прозвучала кантата Гесслера «Екатерина, мать своих народов», после чего вопрос о его переезде в Россию был решен.
   В Санкт-Петербурге Гесслер получил должность пианиста при дворе Великого князя Александра Павловича, будущего Императора Всероссийского. 23 сентября 1793 года состоялась церемония бракосочетания патрона композитора, где прозвучала кантата «Александр и Елизавета»; ее премьерная запись представлена на этом диске вместе с двумя сонатами, посвященными Александру, и романсами из сборника вокальных пьес, посвященных принцессе Екатерине Павловне. В конце 1794 года Гесслер переехал в Москву, где прожил последние тридцать лет своей жизни. Именно в этот период он приобрел репутацию прекрасного педагога. Среди его учеников, например, русский композитор, дирижер и пианист Иосиф Иосифович Геништа (1795–1853).
   Выявленный Гесслером параллелизм между оборотами русской песни и протестантского хорала позволил ему сочетать русскую меланхолическую напевность с баховским контрапунктом. Возможно, именно это натолкнуло на мысль о славянских корнях самого Баха Владимира Одоевского, с чьим именем связано название данного диска. Одним из кумиров Одоевского был Бах, сочинения которого он регулярно играл у себя дома на фортепиано и органе. Одоевский говорил: «Для меня Бах был почти первою учебною музыкальною книгой, которой большую часть я знал наизусть. Ничто тогда меня так не сердило, как наивные отзывы любителей музыки о том, что они и не слыхивали о Бахе».
   Московский ансамбль «Солисты барокко» — один из немногих российских коллективов, исполняющих музыку периода XVII–XIX веков в исторически достоверной манере. Своими программами ансамбль «Солисты барокко» продолжает цикл концертов-новелл, построенных на объединении различных жанров искусства, на исследовании личности композитора в историческом и культурном контексте его времени. В обширный репертуар ансамбля входят сочинения как европейских композиторов (Баха и его сыновей, Телемана, Вивальди, Сарти, Галуппи, Маре, Рамо, Куперена, Пепуша, Бибера, Перселла и т.д.), так и русских: Фомина, Березовского, Бортнянского, Пашкевича, Алябьева и других.