Тест DALI Euphonia MS4

За период революционных преобразований в царстве бытовой аудиовидеоаппаратуры, отделяющий цифровую современность от аналого-винилового средневековья, очевидно, меньше всего изменений претерпел венец звукового тракта — громкоговоритель. Как и в стародавние времена, повсеместно господствует принцип электродинамического преобразования. Ни один из известных способов превращения электричества в звук пока не получилось сделать ему достаточно конкурентоспособным. Но прогресс есть. Почти на всех ценовых уровнях удалось улучшить большинство определяющих качество звучания параметров. Можно ли с уверенностью сказать, что нынешний High End — не чета акустике топ-класса полувековой давности? Цена усилий, которые здесь необходимо приложить разработчику, чтобы добиться прироста качества, весьма высока, и, главное — нет никаких гарантий, что, приложив эти усилия, вы получите адекватный результат — любовь и признательность публики. С надеждой и настороженностью встречаем мы новых грандов — не гол ли король?
   Ушедший год для датской компании Dali стал годом немалых перемен, основными символами которых можно признать смену девиза с Perfect Illusion (совершенная иллюзия) на Magic Moments (волшебные моменты) и рождение новой серии акустики обсуждаемого здесь класса — Euphonia (гармония). Этим событиям был посвящен материал, опубликованный в ноябрьском 2002 выпуске S&V. Чтобы не повторяться, отметим лишь, что в основу идеологии нынешней Dali заложен постулат о необходимости создания всех возможных предпосылок, для наиболее полного контакта слушателя с музыкальным произведением. Иными словами, техника создается ради волшебных моментов единения человека и искусства. «Это ли не цель желанная — забыться?» Перестать наконец думать о звуке, прислушиваясь к каждому инородному вкраплению, и начать слушать музыку, освободившись от оков аудиофильской хвори. Завязалась интрига. И вот в нашей комнате прослушивания — меньший из двух напольников новой серии Euphonia — MS4.
   По устоявшейся терминологии систему можно отнести к классу 3,5-полосных: один (нижний) из пары 165-мм драйверов предназначен для излучения баса, второй работает от нижней границы до 2,9 кГц. Выше включается уникальный двухполосный ВЧ-модуль, установленный на всех моделях Euphonia. Конические мембраны эксклюзивных 165-мм НЧ/СЧ-драйверов изготовлены из специально для них разработанного древесно-бумажного композита. Его состав и структура являются результатом исследований, направленных на достижение оптимальных соотношений плотности, упругости и вязкости материала. Поверхность мембраны обработана специальным демпфирующим составом. ВЧ-модуль, каркас которого изготовлен из мощных алюминиевых панелей, объединяет фирменный ленточный (55і10 мм) супертвитер и высокочастотник с 29-мм шелковым куполом. Обе головки работают на неодимовых магнитах. До 17 кГц звук излучает купольный твитер, выше — ленточный, который играет до 28 кГц. Самым серьезным образом разработчики подошли к конструированию кроссоверов, справедливо возлагая на них большую ответственность за качество звукового имиджа акустики. Собранные исключительно на элементах аудиофильского качества разделительные фильтры помещены в камеру «нулевого давления», исключающую влияние вибраций на работу электронных компонентов. По новой технологии изготовлены корпуса: 22-мм плита MDF почти на всю толщину пронизывается множеством V-образных прорезей, после чего нужным образом выгибается, а отверстия заполняются демпфирующим клеевым составом. Внешняя и внутренняя поверхности покрываются слоем меланина, на который с внешней стороны наносится древесный шпон. Лицевая панель представляет собой сэндвич из 16-мм внешней и 22-мм внутренней плит MDF. Основание колонки — гранитно-полимерный композит (гранитная крошка плюс связующее). Можно много говорить об особенностях конструкции Euphonia, но ведь главное — результат.
   Первые же аккорды дают понять, что перед нами представительница когорты, так сказать, честной акустики. Определенно, ее создатели не ставили перед собой задачи поразить, восхитить аудиофильствующего слушателя. Напрочь отсутствует какое бы то ни было «трюкачество», способное довести иных ценителей высокого звука до аудиофильского пароксизма. Да, мы имеем дело с техническим инструментом, но инструментом для воспроизведения музыки — не отдельных звуков. Здесь любая музыкальная форма предстает нерасчлененным живым организмом. Однако если акустика претендует на покорение новых вершин, то прослушивание должно сопровождаться теми или иными открытиями содержательного характера, позволяющими глубже проникнуть в замысел не только автора, но и исполнителя, иными словами. Оказывается, первые фразы симфонии Франка, записанной оркестром Цинциннатти, звучат много богаче и тоньше, чем можно было предположить… Музыканты снимают аккорд, но еле заметный отголосок студии, почти полностью затираемый большинством систем, совершает чудесное превращение образа. Словно стирается грань между уходящим звуком (музыкальным) и тишиной. Причем из интегрального отголоска слух способен вычленить послезвучание собственно инструментов, чуть-чуть опережающее слабую реакцию помещения. Кажется, прибавилась лишь ничтожная доля звуковой информации, но этот добавок дает ощущение качественного перехода — в другое, с дополнительными измерениями эмоциональное пространство. Вдруг намечаются контуры новых планов, из небытия возрождаются целые пласты. Столь значимый эффект, достигнутый на большинстве высококачественных записей глубокой музыки, обусловлен отличной проработкой как микро-, так и макрорельефа во всех частотных регистрах — снизу доверху. На редкость определенно проявляется неповторимая тембровая индивидуальность каждого инструментального «лица». Даже в симфонических наслоениях звуковых образов не перестают быть различимыми и понятными индивидуальные черты. Одно из многих приятных открытий — звучание контрабасов, скрипок, кларнетов сохраняет «флюиды» натурального древесного происхождения, о существовании которых часто приходится лишь догадываться по их отдельным, довольно случайным проявлениям. А на классическом британском роке начинаешь понимать смысл использования музыкантами эксклюзивных инструментов и референсных гитарных усилителей. Вероятно, одним из наиболее значимых достижений Euphonia MS 4 является ее мастерство при работе с низкочастотным содержанием. Ведь «прихрамывающий» или «вульгарный» бас с легкостью может свести на нет экстраординарные достижения средних и высоких частот. Осторожно «заходит» система в глубокие низкочастотные слои, находя должный компромисс между глубиной и строгостью. Необходимость этого компромисса обусловлена обреченностью любой системы на работу в реальных комнатах прослушивания. В итоге снизу никогда не возникает угрозы разобщения звукового изображения. Вот очень тихо, на заднем плане, в своем неповторимом колорите, легко и естественно зазвучали контрабасы. Вдруг здесь же, в нижнем регистре появилась еще одна рельефная грань — это к низкочастотным «князьям» пристроились фаготы. Никакого смешения тембров, никаких обобщений до усредненного НЧ-инструмента — чистая аккуратная гармония. Звук нарастает, приближается к форте — все на своих местах, никакой дезориентирующей мути. Звучат первые такты Adagio из второй симфонии С. Рахманинова. Ничто не мешает погрузиться в захватывающую лавину нарастающего звукового объема. Вы — во власти чистой эмоции. Бесспорно, датским мастерам удалось создать замечательный музыкальный инструмент для истинных меломанов. Знают датчане толк в волшебстве… Заметим в заключение, что весомым преимуществом MS4 является высокая мера инвариантности привлекательных черт ее звукового имиджа по отношению к размерам комнаты прослушивания.

Измерения

Рис.1. Амплитудно-частотная характеристика

Рис. 2. Амплитудно-угловая характеристика

Рис. 3. Частотно-переходная характеристика

Рис. 4. Коэффициент нелинейных искажений

Рис. 5. Частотно-угловая характеристика

Рис. 6. Фаза входного импеданса

Рис. 7. Импульсная характеристика

Технический комментарий

Частотная характеристика (рис. 1), измеренная на оси ленточного супертвитера, стабильна. Изгибный резонанс мембраны НЧ/СЧ-драйвера, частота которого оказывается в области разделения диапазонов, немного повышает неравномерность АЧХ в нижнем верхе. Локальное понижение на левом склоне обусловлено особенностями методики измерения (корпус затеняет излучение фазоинверторных портов), и его значение в реальных условиях прослушивания нивелируется. Однородность поля (рис. 2) во всем рабочем диапазоне, включая области верхних октав (благодаря специфике конструкции ленточного излучателя), весьма высокая. Малы эффекты послезвучания (рис. 3); не вполне ясно происхождение резонансного процесса, проявляющегося на частоте 1,8 кГц, но его значением смело можно пренебречь. Замечательно низок уровень нелинейных искажений на средних и высоких частотах (рис. 4): КНИ местами опускается ниже отметки 0,1% — результат, достойный регистрации в анналах. Аккуратно работают басовики, но с повышением громкости (82–94 дБ) нелинейные искажения на низких частотах все же увеличиваются. Неординарно стабильны характеристики модуля (рис. 5) и фазы (рис. 6) входного сопротивления: выше 100 Гц величина модуля практически не отклоняется от номинала (4 Ом), а фаза лишь слегка флуктуирует около нулевой отметки. Таким образом, в большей части рабочего диапазона колонка ведет себя почти как чисто активная нагрузка.