Гамлет

Жанр: отечественное кино, трагедия

Оценка фильма: 

К «Гамлету» и «Королю Лиру» Григорий Михайлович Козинцев (1905–1973) готовился всю жизнь. В 1924 г. режиссер в содружестве с Траубергом дебютировал эксцентрической комедией «Похождения Октябрины». Затем создал первый в СССР звуковой многосерийный кинофильм — трилогию о Максиме, по идеологическому калибру не уступавшую легендарному «Чапаеву». Сильное идеологическое давление в годы послевоенного «малокартинья» заставило его взяться за биографические фильмы («Пирогов», 1947; «Белинский», 1953). Параллельно он ставил Шекспира на театральной сцене — «Король Лир», «Отелло», и наконец, «Гамлет». В 1962 г. вышла его книга с многозначительным названием «Наш современник Вильям Шекспир», а два года спустя появилась экранизация классической трагедии. Она поставила персонаж классической трагедии в один ряд с героями лучших советских «оттепельных» фильмов 1950–1960-х годов. Гамлет-Смоктуновкий действительно предстает современником режиссера. Его терзают сомнения, свойственные многим творческим личностям той эпохи, — знаменитый монолог «Быть или не быть?» преображается в спор с самим собой о способности сказать правду. Еще более сложные ассоциации вызывает Король Лир в исполнении Юри Ярвета — кажется, что отверженный монарх символизирует государство, исчерпавшее духовный потенциал. Если вспомнить, что фильм снимался вслед за подавлением «Пражской весны», аналогии становятся очевидны. «Цель искусства, — считал режиссер, — не «правдиво показать», а «доискаться правды». В заключение процитируем журналиста Петра Вайля: «Он обладал особым даром экранизации. Это действительно отдельное свойство: создать не фантазию на тему, а экранный аналог великой книги, отчетливо понимая, что во всей полноте такое невозможно. Картинка, выигрывая в немедленной выразительности, безнадежно проигрывает слову в многозначности и тонкости. Теряются отступления и нюансы, в которых весь смысл и очарование литературы. Поэтому хорошая экранизация — явление редчайшее. Козинцев это умел».

Изображение: 

16:9, анаморф. «Суровая экспрессивность» стиля передается посредством черно-белого изображения, очень четкого, что прекрасно видно после покадровой реставрации.

Звук: 

DD 5.1/моно. Мощная актерская энергетика: впечатляющая музыка Д.Шостаковича не локализуется и потому еще лучше вовлекает зрителя в происходящее.