NOVO HOMO

Жанр: поп+рок

Оценка диска: 

Проект некоего австралийца, пять лет назад перебравшегося в Европу, где он попал в поле зрения Альбина Юлиуса, по просьбе которого немедленно стал сотрудничать с его группой — известной постиндустриальной формацией из Австрии Der Blutharsch, на правах концертного перкуссиониста, бэк-вокалиста и собутыльника. Андеграундная сцена Сиднея конца 80-х стала той питательной средой, что определила умонастроение Бэйна Вулфкайнда (Bain Wolfkind, наст. имя — David Booth) на годы вперед. Сквоты, заброшенные скотобойни и тесные потные клубы с сомнительной репутацией были основным местообиталищем нашего героя и его единомышленников, неустанно экспериментировавших с шумами, полевыми записями, арт-концепциями и рок-форматами. Финальное выступление одной из его прежних групп, Brain Hole, рецензент метко охарактеризовал фразой «в город пожаловал Третий рейх». Примечательно также, что в середине 90-х Бэйн основал martial industrial-проект Blood and Iron, в который, помимо прочих, были вовлечены известный своей творческой плодовитостью барабанщик Джон Мерфи (Death in June, Kraang, Shining Vril, SPK, Current 93, Last Dominion Lost и многие другие) и Марк Растрич (Naxul). Интересна этимология названия «группы». В переводе с латыни «homo» — «человек», но на сленге «homo» также означает «гомосексуалист». Теряюсь в догадках, какому значению следует отдать предпочтение, но в пору существования ранней инкарнации Novo Homo Бэйн выглядел весьма импозантно — утянутый в черную кожу с головы до пят, с бритой головой, усиками а-ля Фредди Меркьюри... Для полноты образа, видимо, не хватало хлыста и пары наручников. Сольный дебют Бэйна в грамзаписи — десятидюймовый виниловый диск «In Some Brutal Way He Was An Artist» («В каком-то грубом смысле он был художником»), четырьмя годами ранее возвестил миру постиндастриала о взошедшей на его небосклоне новой грозной силе. Теперь настала пора дебютного альбома: умело подогнанные оркестровки, нанизанные на жесткий скелет электронных ритмов плюс неподражаемый вокал Бэйна — низкий, прокуренный, с сексуальной хрипотцой — нечто среднее между роботом Вертером, простуженным Джимом Моррисоном и генералом Лебедем. Если, с музыкальной точки зрения, можно провести какие-то натужные параллели между отдельными аспектами саунда Novo Homo и Laibach (вагнерианский пафос, тактика шока), с одной стороны, и Kraftwerk (клиническая тевтонская холодность) — с другой, то тексты песен несут заметный отпечаток эротики с уклоном в декадентство. Скабрезное содержимое таких номеров, как «Prinzessin», «The King of Obscene», «Sexual Panzer», не даст усомниться в том, что подразумевают их заголовки. За все это Бэйн, наверное, вполне заслужил звание индустриального эквивалента Барри Уайта. Вместе с тем милитаристская поступь, солдафонские марши, призывная барабанная дробь, весь этот «рок кованых сапог» присутствует в каждом втором номере, что придает альбому ощущение неправдоподобной суровости. (Достойна упоминания и далекая от норм политкорректности ремарка относительно «крушения большевистских черепов» в заключительном треке.) Под эти заунывности топят свое горе в стакане шнапса сутенеры, гангстеры и ушедшие на покой штурмовики. Впрочем, не все так страшно: о наличии у исполнителя изрядной доли самоиронии свидетельствует альбомный номер «Певец, павший в немилость у песни».

Николай Кирюхин